О нас пишут

Братск. Часть 2: Ангарская деревня

17.10.2014

"Братск - это не только показанные в прошлой части вокзалы, ГЭС и позднесоветская архитектура: есть здесь и вполне традиционная достопримечательность, архитектурно-этнографический музей "Ангарская деревня". Как и иркутские Тальцы, он был основан для спасения деревянных построек из зоны затопления строящихся ГЭС, и над проектом "деревни" работал сам Ополовников. По сравнению с куда более распиаренными Тальцами "деревня" совсем небольшая, но от того куда более цельная и убедительная, да и расположена гораздо эффектнее.

"Ангарская деревня" стоит одновременно и в городе, и за городом - как уже говорилось опять же в прошлой части, Братск фактически является агломерацией из трёх-четырёх городов, и "деревня" расположена на полпути из Центра в Падун. Точнее, на полпути - лишь отворот к ней у кафе "Фараон", а дальше нужно пройти ещё 2-3 километра по лесной дороге - так и не скажешь, что мы в геометрическом центре довольно крупного города:

Музейную территорию отмечает вот такой стенд:

3.

Чуть дальше - мемориальная доска человеку с весьма интересным именем и не менее интересной биографией. "Ангарскую деревню" он сам считал главным делом своей жизни, организовал десятки экспедиций по ожидающим затопления деревням, и наконец добился своего - постановление правительства о создании музея он получил за месяц до смерти, а активная фаза работ началась уже без него. Помимо деревянных построек, он пытался спасти и попадающие в зону затопления писаницы, то есть наскальные рисунки, в "деревне" хранится даже один камень с изображением оленя, но я его не нашёл.

Чуть дальше, у развилки двух дорог - будка с замысловатой резьбой, занятая кассой. Две дороги - это на самом деле кольцевой маршрут по музею. По идее, осматривать его надо по часовой стрелке (по крайней мере так развешаны таблички), но я, по привычке, пошёл направо:

Тем более что слева меня озадачила вот эта грозная табличка... на самом деле речь всего-лишь о мини-зоопарке чуть дальше по тропе:

На самом деле музей организован очень красиво - половина его в тайге, половина над приречным яром, и это соответственно "Эвенкийский" и "Русский" сектора. Если идти по часовой стрелке, пройдёшь историю этих мест в хронологическом порядке - эвенки, остроги, старожилы, 20 век, я же двинулся против часовой стрелки, то есть вглубь веков:

Общий вид Русского сектора, спускающегося к реке. На вершине - цепочка из четырёх крестьянских усадеб с хозпостройками. Вниз спускаются огороды, среди которых - кузница и амбар. Вдалеке Михаило-Архангельская церковь и самый ценный памятник музея - башня Братского острога (1651), старейшее здание Сибири... впрочем, об острожных башнях Средней Ангары у меня уже был отдельный пост, повторяться не буду, так что это единственный в данном посте кадр с башней.

Деревня поставлена безумно красиво - внизу бескрайнее пространство Братского моря, одного из крупнейших водохранилищ Земли, под водами которого покоятся сотни таких деревень.

Мне хотелось спуститься к воде и полюбоваться деревней оттуда - но я так и не нашёл троп, всё в глубоком снегу:

10.

И думаю, Вы уже заметили, какое странное здесь освещение. Небо над Братском в эти часы выглядело вот так, и я ещё не знал, ЧТО предвещает это гало:

11.

Собственно "деревню" слагают 4 крестьянских усадьбы. "Усадьба №4" - самая большая и богатая, включает аж три двора (чистый, хозяйственный и скотный) её изба (1891) вывезена из деревни Петропавлока Киренского района, а хозпостройки - в основном из деревни Анчириково под Братском:

12.

В одной из пристроек - сети, сани, лодка-долблёнка. Не сразу доходит, что большую часть года по рекам тут ездили как раз на санях:

13.

В избе - интерьеры сельского дома середины ХХ века. Декорации к прозе Распутина и Шукшина:

14.

Чуть позже мне довелось побывать в избах двух уже не музейных деревень - там всё действительно выглядит примерно так:

15.

15а.

Даже интересно, когда в скансенах начнут появляться экспонаты "зажиточная изба конца ХХ - начала ХХ! века", где компьютер с кинескопным дисплеем стоит рядышком с русской печью?

А вот брёвна этой избы или какой-то из её хозяйственных пристроек - на ощупь твёрже кирпича:

16.

Усадьба №3 с избой из села Старо-Балтурино Чунского района - пожалуй, даже ещё интереснее. Во-первых, избе чуть менее двухсот лет. Во-вторых, на табличке её охарактеризовали как "трёхдворная усадьба-связь для нераздельной крестьянской артели-семьи". Как рассказывали мне в поездах старожилы, в дореволюционной Сибири не редкостью были крестьянские семьи по несколько десятков человек, то есть одна семья вполне могла представлять собой артель.

17.

Вообще, по сравнению с среднерусскими и даже северными, усадьбы сибирских крестьян поражают своей капитальностью, основательностью, добротностью. В их облике хорошо читается суть сибирского старожила: если ты силён - Сибирь даст тебе всё, а если слаб - уничтожит.

18.

Почти средневековые интерьеры - и тем не менее, имеется кровать, что в избах Европейской России 19 века порядочная редкость:

19.

Но больше всего меня впечатлили здесь росписи по дереву - явно какая-то местная школа, но ничего конкретного смотрители мне объяснить не смогли, а у научных сотрудников я спросить забыл:

20.

Ещё одна, почти такая же с фасада усадьба №2 с избой середины 19 века, привезённой вообще из Красноярского края - видимо, из зоны затопления Богучанской ГЭС:

21.

Ещё росписи:

22.

Ещё более средневековый интерьер. Полы здесь клались не из досок, а из полубрёвен, и обязательно где-то в метре выше уровня земли. Фасад также бревенчатый до самого конька. На Урале по такой технологии построены сохранившиеся избы допетровских времён, да и в Европейской России, подозреваю, такая конструкция в те времена преобладала.

23.

24.

Наконец, усадьба №1, в основе которой изба-одноколок 1909 года постройки с территории современного Братска:

25.

Одноколок - то же самое, что четырёхстенок, то есть изба с единственным внутренним помещением. Примитивнее только курные избы, которые даже в музеях теперь огромная редкость.

26.

Всякий инвентарь под навесом. Больше всего меня озадачили штуковины на переднем плане - вероятно, механизмы мельницы. И газовый баллон - хотя это и не экспонат, но смотрится тут крайне органично:

27.

Напротив изб - торговый амбар неопределённого возраста. Вообще, недостаток "Ангарской деревни" - отсутствие какой-либо схемы музея с информацией об объектах. Видно, что это скорее хранилище старины, чем туристическая достопримечательность.

28.

На крутояре - Михаило-Архангельская церковь (1873-75) из села Нижне-Карелино Киренского района. Это уже не Ангара, а Лена - собственно, и город Киренск, основанный в 1630 году, по сей день стоит на острове в этой великой реке.

29.

В церковь можно зайти - иконостас явно новодельный, а вот иконы вполне аутентичные. Всё предельно просто и сурово:

30.

Оставив по правую руку башню Братского острога (ещё раз для невнимательных - есть отдельный пост!), заворачиваем к опушке, где стоит "мангазея" - общественный хлебный амбар. Затопленные Ангарским каскадом земли не зря называли Илимской пашней и не случайно именно с этими местами "сибирская деревня" ассоциируется в первую очередь.

31.

Бросим последний взгляд на заснеженные крыши и заборы, и пойдём в тайгу:

32.

Где живут прежние хозяева этих мест - эвенки. Так как я шёл против часовой стрелки, эвенкийский сектор встретил меня могилами:

33.

Подобные могилы в Сибири явление весьма распространённое - людей хоронили в срубах, под валежником или даже в специальных коробах на стволах деревьев. Ведь туземцы до прихода русских не знали железа, не имели лопат, а стало быть не могли выкопать достаточно глубокой могилы в вечной мерзлоте. К тому же, туземцы были двоеверами, и по христианскому обряду хоронили только тех, кого в их представлении не уволокли злые духи, а защитил русский Бог.

34.

А это уже не могила, а лабаз - амбар на ножке для защиты от зверей. Зодчество таёжной Сибири почти одинаково от Урала до Тихого океана, и почти то же самое я видел в ханты-мансийском скансене "Торум Маа". Но ханты и манси жили в гораздо более благоприятном климате, раньше вступили в контакт с русскими и начали перенимать блага цивилизации - у эвенков всё куда первобытнее.

35.

Эвенки, или тунгусы - главный из народов таёжной Сибири (не считая якутов, которые очень сильно отличаются от других сибирских этносов). Их всего около 40 тысяч человек (впрочем, в Сибири есть народы, не насчитывающие и тысячи), но живут эвенки от Енисея до Охотского моря, не считая "конных эвенков" в степях китайской Маньчжурии. О том, какую роль они здесь играли, много говорит единственный факт: вошедшее во многие языки мира слово "шаман" - эвенкийское, в переводе значит "беснующийся".

Вот, кстати, и шаманский чум сразу за кладбищем:

36.

Если у хантов и манси были "священные амбары", своего рода прототипы храмов, то у эвенков не было даже этого. Но именно эвенкийские шаманы считались самыми сильными, и к ним за помощью обращались даже представители других народов. Вторыми по силе считались якутские шаманы, и вплоть до прихода русских эвенки и якуты соперничали за главенство в Сибири. У входа в чум - задумчивые идолы:

37.

В самом чуме - деревянные птицы. Такие же обильно расставлены вокруг:

38.

Дальше, к стойбищу, вьётся узкая охотничья тропа. Навес для костра и ночлега (сооружался с наветренной стороны):

39.

И деревянный то ли капкан, то ли самострел:

40.

Но самым ярким впечатлением от Эвенкийского сектора для меня стала целая подборка различных знаков. Ведь эвенки не имели письменности, и поэтому в тайге веками существовала система сигналов. От довольно сложных (ниже табличка "Рисунок сообщает, что женщина-охотник выехала в тайгу на двух оленях с одной собакой, вернётся скоро"):

41а.

До чрезвычайно простых. Например, слева - стрелка, указующая, что здесь был охотник и ушёл в ту сторону, а справа - вот такая горизонтальная палка указывала, что где-то рядом зарыто мясо убитого зверя:

41.

Палка слева указует - неподалёку в той стороне стойбище. А вот справа штука серьёзная - она обозначает, что в этом районе расставлены самострелы:

42.

Завершает (или, если идти правильно - открывает) скансен зимнее эвенкийское стойбище:

43.

Особенно вппечатляет четверногий лабаз:

44.

И крытый берестой чум:

45.

Если у западно-сибирских народов зимние жилища были даже неким подобием изб, у народов Восточной Сибири стационарное жилище известно как "балаган", и выглядело примерно так:

46.

Он же изнутри - гораздо теснее, а стало быть теплее чума. Название этим жилищам дали русские, и его современный аналог был бы "ларёк".

47.

В принципе, эвенкийские постройки есть и в Тальцах - но здесь, у ворот Сибирского Севера, вдали от Транссиба и старого тракта с его купеческими республиками, всё это смотрится как-то нагляднее.

Из музея я выбирался вместе с сотрудниками: закончился рабочий день, приехала "Газелька". Однако напоследок скажу: в отличие от Прибайкалья и Забайкалья, куда я отправился дальше, Приангарье я прочувствовать не успел, и скорее всего, вернувшись в эти места, увижу их совсем по-другому. Пока что в Сибири мне интереснее земли вдоль старого тракта.

Но прежде, чем начинать рассказ об Иркутске, я расскажу об одной на первый взгляд неожиданной грани сибирской истории - ссыльных католиках и иудеях и их наследии."

Автор статьи: Илья Буяновский

Стилистика, орфография и фотографии сохранены без изменений.
Отдель фотографии можно посмотреть в альбоме статьи.
Ссылка на статью: http://varandej.livejournal.com/433724.html

Возврат к списку